Охота на Эльфа [= Скрытая угроза] - Ант Скаландис

— Мое настоящее имя Файзитулла. Джемиль — это прозвище.

— Крошка, — представился я, наконец. — А мое настоящее имя здесь никому не нужно.

С официальной частью было покончено и мы перешли к делу.

Нам предлагалось следовать дальше в закрытой машине, потому что дорогу на секретный объект, кроме членов партии, не должен был знать никто. Все звучало логично. Я только подумал: «Неужели и в ФСБ дороги туда не знают? Или в этом ведомстве тоже служат члены курдской рабочей партии?» Однако с ФСБ можно было разобраться и попозже.

Первоочередной задачей представлялось решение судьбы нашего нового «Юкона». Наивные или наоборот слишком хитрые курды предложили отогнать машину в город на охраняемую стоянку, врубить сигнализацию на всякий случай и всем четверым ехать с ними дальше. Нелепость такого варианта была очевидна. Я только думал, кого оставить с «Юконом» — Пиндрика, Циркача, или обоих.

— Оставляй двоих, — подвел черту Фил. — На переговорах втроем делать нечего, а поскольку неизвестно, сколько мы там проторчим, нехорошо надолго одного человека с новой машиной оставлять.

Это была, конечно, выдуманная причина, но Фил удачно сформулировал, так что всем, включая грозного Джемиля, показалось убедительно.

Собственно, Ахману был нужен только я. Какие могли быть возражения? Ясно, что к нашему «Юкону» они попытаются кого-то приставить, и в такой ситуации двое тоже лучше, чем один.

— Ждите нас здесь, — сказал я ребятам. — Или… дадим знать.

Я вложил в последнюю фразу максимум второго смысла, и Циркач понял. Мы кое-что обсуждали на подобный случай заранее. Да и технику кое-какую заготовили. Дядя Воша снабдил нас пеленгатором и миниатюрным датчиком к нему, чтобы друг друга не теряли.

Ну а пока ехали в закрытом кузове, я пытался по известной методике считать секунды от поворота до поворота и записывать цифры в памяти. Если потом помножить все эти отрезки на приблизительную среднюю скорость и сесть над картой Ярославской губернии, можно, в сущности, вычислить, куда мы ехали. Кто знает, может, и понадобится. Пеленгатор — вещь хорошая, но любая техника иногда не срабатывает. А старый дедовский метод…

Правда, с нами в темноте ехали двое, и они то ли нарочно, то ли случайно невероятно мешали мне, отвлекая разговорами, а ещё периодически чиркали спичками и курили дрянные сигареты. Фил присоединялся к этому богомерзкому занятию, и на каком-то этапе я попросил открыть хоть что-нибудь — иначе сдохну от удушья. Открыли лючок в крыше. Странно, почему раньше нельзя было этого сделать? Не стану же я в самом деле подпрыгивать и высовывать туда голову, и перископа у меня с собой нет.

А ехали долго, я начал сильно путаться, и пользуясь светом, лившимся из люка, внаглую достал блокнот и записал цифры, которые пока ещё не забыл. Сопровождавшим не пришло в голову, что я занимаюсь чем-то предосудительным, но один все-таки спросил довольно неожиданно:

— Стихи, что ли, сочиняешь?

— Почти, — сказал я, — тезисы. Серьезный разговор предстоит. Чтобы ничего не забыть, вот планчик для себя составляю. Привычка.

— А-а, — протянул парень, и вновь утратил ко мне интерес.

В полутьме, да ещё когда трясет, цифры, записанные буквами, действительно от стихов не отличить.

Наконец, часа через полтора, машина остановилась. Нам позволили выйти, и я решил, что это конечная точка маршрута.

Странно выглядел их секретный объект. Небольшой поселок крайне убогого вида, с хрущевскими пятиэтажками, с жухлой травой по краям разбитого асфальта, с кривыми чахлыми яблоньками в садах. По улице двигались неопрятные угрюмые женщины, брели, покачиваясь, пьяные мужички, стояли тут и там ржавые трактора, другая уборочная техника — то ли действующая, то ли давно умершая. В пыли копошились грязные ребятишки и лохматые низкорослые собаки. Джемиль стоял, озираясь в ожидании.

— Это и есть секретный объект? — поинтересовался я.

— Нет, это поселок, который его обслуживает. Неподалеку от объекта. Название поселка вам ни к чему.

«Твою мать! — подумал я. — Кто ж так работает? Считай, что я уже выяснил, и название этого поселка, и место расположения твоего секретного объекта. И уж не знаю, как там ФСБ, а ЧГУ здесь появится и очень скоро».

Но я, конечно, ничего такого не сказал, а скромно двинулся назад к нашей временной тюрьме на колесах, по пути стараясь как можно лучше запомнить каждую мелочь.

Подняв густые облака пыли, рядом с нами тормознул дребезжащий ЗИЛ-157 пятьдесят какого-нибудь года выпуска с драным брезентовым фургоном и полусгнившей мордой. Выскочивший оттуда водитель заговорил с Джемилем. Они общались по-курдски, и я мог только догадываться, что за разговор такой идет на повышенных тонах. Кажется, по поводу некого груза, то ли доставленного не в срок, то ли вообще не доставленного на объект. Потом я заметил, что и детишки на дороге лопочут не по-русски, и проходившие мимо тетки бросили несколько фраз на том же непонятном языке. Ё-моё! Да это ж поселок курдов.

Потом мы поехали дальше, и путь был уже совсем коротким — полчаса максимум. Высадили нас перед воротами воинской части — обычными, зелеными, с ещё не до конца полинявшими красными звездами. Кругом был лес, рассекаемый качественным, но очень узким шоссе, на котором едва-едва могли разъехаться два грузовика. Вышедший с КПП сержант судачил о том, что у него приказ пропустить только одну машину, поэтому «додж» пусть пока останется за воротами. Вот нас и попросили пересесть обратно в «лексус» вместе с Джемилем. А сопровождающих вроде бы собирались отправить назад. Все это заняло минуты полторы. Причем разговоры на двух языках велись весьма экспрессивно, и Филу ничего не стоило незаметно шепнуть мне:

— Ты уже включил свою игрушку?

— Да.

— Так давай её сюда. Быстро!

— Что ты задумал?

Я всегда доверял Филу в подобных делах, но все-таки предпочитал хотя бы вкратце понять суть замысла.

— Там, — кивнул он за ворота, — её обязательно засекут и будут неприятности. Вплоть до беготни со стрельбою. Бросим прямо тут.

Он достал пачку «Кента», протянул мне и совсем тихо, одними губами, проговорил: «Давай!»

Я понял, потянулся вроде как за сигаретой, аккуратно уронил черный кругляш датчика от пеленгатора в почти пустую пачку, потом улыбнулся и громко сказал:

— Издеваешься? Я же три дня, как бросил. И вообще, последнюю даже воры не берут.

А Фил, конечно, взял свою якобы последнюю, а пачку, чуть смяв, лихо бросил через плечо в придорожную канаву.

— Поехали, — сказал Джемиль.

Не дать, не взять, Гагарин!

Что ж, поехали!

* * *

Территория воинской части выглядела почти обыкновенно. С первого взгляда видно было, что здесь базируются не танкисты, не ракетчики и не авиаторы — общевойсковики. А со второго взгляда ощущался специфический характер объекта. Уж слишком все было знакомо: и полоса препятствий, и более чем современный спортгородок с пятидесятиметровым бассейном и специально сохраненные, а то и специально возведенные развалины некого промышленного объекта неясного (для большинства) назначения. Мне-то как раз все было предельно ясно. Перед нами во всем великолепии простирался учебный центр диверсионно-разведовательных групп.

Мы подъехали к штабному зданию и поднялись на второй этаж. В приемной командующего адъютант козырнул нам. Глядел он при этом на Джемиля, хотя тот, как и все прочие, ходил без формы. А в кабинете за столом нас ждал сам Ахман, собственной персоной. Хорошо хоть не в генеральском мундире. А то это было бы уж слишком.

— Здравствуйте, ребята, садитесь. Джемиль, останься. Остальные — свободны.

Мы с Филом подсели к его столу друг напротив друга. Фил спросил разрешения закурить, а я представил друга:

— Это — Фил. Вы можете считать, что я и он — это одно лицо. Мы слушаем вас, Ахман.

— Крошка, по телефону ты говорил мне «ты».

— По телефону не так заметна разница в возрасте.

— Так не замечай её и теперь.

— Я постараюсь, Ахман. Рассказывай.

— Сначала ты скажи, Крошка. Твою команду нанял Князь, правильно? Чтобы уничтожить Аристарха.

— Чтобы захватить Аристарха, — осторожно поправил я. — Захватить в заложники и выдвинуть условия, но кто-то в ответ захватил Князя.

— Правильно, — сказал Ахман, — Князя захватили мои люди.

— Зачем? — спросил я.

— Однажды Павленко спас мне жизнь. Долг платежом красен.

— Ясно. А потом, почему ва… твои люди попытались захватить Павленко.

— Потому что он не выполнил обещания.

— Какого обещания?

(Как лихо получалось у меня допрашивать этого старика! Без всякой подготовки, экспромтом.)

— Он сказал, что, как только убедится в собственной безопасности, сразу позвонит в Германию и добьется отмены смертного приговора Аджалану.